Феномен средневековья
и Святой Грааль

// "Порог". - 2004. - №6. - С.22-27.

Феномен средневековья всегда поражал воображение человека. Раскрыть его и понять – уже невозможно, ибо ментальность наша изменилась настолько, что средневековье кажется эдакой суперфантастической страной чудес, объяснить которые под силу разве что Богу. Недаром оно стало излюбленной темой современной мистической и альтернативной фантастики. Отказавшись от попыток понять его, писатели пошли по пути использования внешней атрибутики для создания загадочного и привлекательного фона, на котором развертываются битвы духов, происходят всевозможные чудеса, и все это выглядит очень таинственно и привлекательно. Ю. Бурносов в эпопее «Числа», по аналогии с Толкином, сконструировавшим СВОЮ античность, слепил СВОЕ средневековье. Узнаваемое, ощущаемое (миссерихордия – аналог инквизиции, люциаты – лютеране и т.д.), и в то же время – иное.

Говоря в самом общем виде, во времена средневековья перед человечеством был поставлен завышенный, невозможный для cвоего достижения идеал. Во-первых, бескомпромиссная абсолютная борьба со злом - не только в его метафизическом смысле, но и в душе самого человека. Эта борьба открыто объявлялась обязанностью и смыслом жизни и вменялась ему в различных формах и вариантах: от "умерщвления" плоти, борьбы с плотскостью, вожделениями, искусами, соблазнами, похотью, прочищением души молитвами и постом, изучением и пропагандой священных истин, до открытой борьбы с "дьяволизмом" (в виде "ведьмовских процессов") и антихристианским миром (в виде крестовых походов). Вся направленность культуры средневековья состояла в реабилитации человека, который должен быть сам по себе. Эту функцию обязана была контролировать Великая инквизиция, роль которой в прогрессе истории и культуры весьма неоднозначна.
Эта задача оказалась человеку не по плечу. Не говоря уже о ее всевозможных искажениях и злоупотреблениях (и в самой идее, и в способах ее осуществления), она человека сломала, и когда Возрождение освободило Европу от давления недостижимого идеала и обязанности следовать ему, когда человек ощутил себя свободным (свобода от необходимости совершенствования), обретя право быть собой, право быть слабым, - началась иная эпоха.

Но мы пока задержимся в средневековье, в этом особом, кажущимся нам столь фантастическим мире, обладающем своей топологией и законами, своей целью – достижением совершенства, подобного божественному, - своими героями и своей - не антропоцентрической, как то будет в эпоху Возрождения, а теоцентрической "моделью мира": Бог главное, человек – тлен. Мире, в котором нет этически нейтральных сил и вещей: всё соотнесено с космическим конфликтом добра и зла, всё вовлечено во всемирную историю спасения.
В этом изумительном мире вся окружающая реальность получала нравственную оценку, а пространство и время имело сакральный характер. Что это значит? А значит то, что Бог и его силы постоянно вмешивались в судьбы людей. Но не так, как во времена античности – весело и непосредственно, а путем, во-первых, магии, которую античность – не знала; а во-вторых, особых МЕСТ. Место как таковое обретает главенствующий статус.
Части пространства различались по части своей сакральности. Были места святые, праведные и места грешные. Вся земная поверхность состояла из вкраплений подобных мест в обычную топологию. Иногда эти места становились доступны случайному проникновению, иногда – изолировались.
Так же обстояло дело и в плане временном: вечность сосуществовала рядом с тленом, обычное время – с временем остановленным. Священное время не текло и не исчезало, оно поколось, отражая вечность, не зная последовательности. Ланселот, Персеваль, Артур – все это существа без возраста, не стареющие. «Черный остров» (Кретьен де Труа) не знает смены годичных сезонов. Королевство Артура – вневременно.
Реальное обыденное пространство тоже разорвано, топографически изменчиво. "Авантюрный лес", одно из важных МЕСТ, населен разными фантастическими существами, в нем совершаются всевозможные таинственные превращения: внезапно появляются и исчезают замки и целые города, на людей нападает неожиданная хворь и так далее (Броселиандский лес, зачарованный лес Моруа в королевстве Артура). К этим внепространственным выпадениям не всегда и не всем можно пройти, они - топологически затеряны, непостоянны (королевство Грааля).

Сам факт возникновения легенд во все времена, а те в особенности, - неудивителен. Удивительно иное: эти легенды не только дожили до наших дней, трансформируясь в различных артефактах, но и неожиданно начинают получать материальное подтверждение. Циклы преданий о короле Артуре, о святом Граале, о договоре между человеком и дьяволом, о ведьмах и колдунах, - настолько живы, что возникает мысль: а не стояло ли за ними некоей вполне реальной силы, явления, образа? Не было ли средневековье гораздо более приближено к постижению внутренней сути мира, нежели наше время? И, наконец, не стало ли ареной экспансии чужеродных, пришлых элементов либо их инвольтаций, проявляющейся в виде массового появления ведьм, магов, демонов либо магических областей, выпадающих из реального пространства-времени? В таком случае – не была ли оправданной борьба с ними святой Инквизиции?
Сперва рассмотрим основные легенды средневековья.

1. Легенда о Святом Граале
Легенда о волшебном Граале возникла, по всей вероятности, из смешения восточных и христианских элементов где-то в Испании или на юге Франции в начале XIII века (на языке "ок" чаша, сосуд звучит как "грааль"). Эту легенду могли породить (и скорей всего породили) подлинные факты. Одна из версий уводит ее происхождение в королевство Лангедок на юге Франции, разгромленное во время крестового похода святой инквизиции в середине XIII века после 60 лет борьбы. Там на горе находится открытый в 60-е годы ХХ века "солнечный замок" Монсегюр, в котором вроде бы держали последнюю осаду Совершенные - апостолы катаров, державшие все свои обряды и учения в строгой тайне.
Немного углубимся в историю.
Еретическое движение катаров (по гречески "чистые", "совершенные") или альбигойцев (по центру движения - городу Альби) возникло в Х веке на юге Франции под влиянием доктрины манихейства. Это название еретиков первый раз появляется в 1181 году в хронике одного лимузенского аббатства. В настоящее время историки располагают всего тремя источниками по альбигойской ереси, ускользнувшими как от зоркого ока пресвятой инквизиции, так и от архивов Ватикана, в которых скупо повествуется об истории катар, их мировоззрении, организации, таинственных обрядах. Согласно этому течению, "нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Бог Добра и Бог Зла. По духу, составляющему его величие, человек принадлежит к первому, по бренному телу он подчиняется второму..." "Мир существует вечно, он не имеет ни начала, ни конца... Земля не могла быть сотворена богом, ибо это значило бы, что бог сотворил порочное", катары отвергали и существование Иисуса Христа, а крест считали не символом веры, а орудием пытки, на котором распинали людей.
Открытый замок катаров имеет форму пятиугольника, ибо пятиугольник был обожествленным символом манихеизма, а, значит, и катаров (вместо отрицаемого ими латинского креста), и отождествлял символ вечной диффузии - рассеивания, распыления материи, человеческого тела. Народные предания называли пятиугольный Монсегюр "проклятым местом на святой горе". Монсегюр был солнечным храмом и одновременно уникальным астрономическим прибором и календарем. Из хроник известно, что когда в марте 1244 года он пал, и все еретики (257 человек) добровольно были сожжены на Поле сожженных, четверо катаров из Совершенных (то есть апостолов) (хроники называют их имена: Гюго, Амьель, Экар и Кламен) бежали из замка, унося с собой сокровище катаров, в котором (а это был сверток) заключались все тайны катаров. А так как из тех же хроник известно, что все ценности осажденных еще до подхода крестоносцев были перенесены в замок Юссон, то, несомненно, это было религиозное сокровище Совершенных. Что именно, осталось неизвестным, известно только одно: ОНО было спрятано в одном из гротов горы, которых там тысячи. Так вот, по мнению специалистов, сокровище катар - не что иное, как сказочная, "неземная реликвия", о которой мечтали в средние века - Святой Грааль. Высеченная из цельного смарагда, она излучала волшебный свет и обладала магическими свойствами, наделяя своих хранителей вечной молодостью и бессмертием. Волшебный же замок Монсалват (что означает "солнечный", "утопающий в лучах света"), в котором была спрятана эта реликвия под охраной Парсифаля и после его смерти вознесенная на небо, и Монсегюр - возможно, одно и то же.

Так ли это или образ Грааля взят из кельтских сказаний и представляет собой лишь талисман, обладающий способностью насыщать людей или поддерживать их силы и жизнь одним своим присутствием - полной ясности нет. Спорна сама этимология слова Грааль. Французские продолжатели этой темы сконцентрировались на религиозно-мистическом толковании мотива Грааля и служащего ему рыцарства (так, у Роберта Борона в поэме об Иосифе Аримафейском (1200 г.) Грааль - это чаша тайной вечери, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа). У них отыскать Грааль не дано и Парсифалю; этого может сподобиться только сверхидеальный рыцарь - аскет и праведник Галахад. К этому добавляется, что хранители Грааля должны быть целомудренными, в противном же случае получают неисцелимые увечья.
Во многих изданиях («Священная загадка», 1992; Дугин А. Крестовый поход Солнца // Конец света, 1997 и др.) тайна Грааля интерпретируется как аллегорическое описание сохранения потомства Христа, спасенного от распятия путем подмены и иммигрировавшего в Южную Францию в Стену, где его потомки от Марии Магдалены положили начало спустя несколько столетий роду меровингов. "Saant Graal” («Святой Грааль») представляется созвучным "sang real” ("королевская кровь”).

2. „Грааль – это камень особой породы…»

У Кретьена де Труа (2-я пол. XII в.) Грааль - это ослепительно сверкающий сосуд, одно из таинств природы. У Роберта де Борона в его варианте романа о Граале это волшебный сосуд, в котором для жаждущих и алчущих не иссякает ни питье, ни яства, служивший при Тайной вечери. Этот святой сосуд был утаен и сохранен учеником Иисуса Иосифом из Аримафеи, а в страшный день распятия в эту чашу Грааля Иосиф собрал кровь спасителя. Так сказочная реликвия приобрела характер первостепенной по своему значению христианской святыни, обладающей множеством таинственных и величественных качеств. У Вольфрама де Эшенбаха в поэме «Парцифаль» (нач. XIII в.) Грааль – это уже не чаша евхаристии, а лучезарный драгоценный камень, ниспосланный ангелами, дарующий благодать и неиссякающие пищу и питье, обладающий целым рядом чудесных свойств - "вожделеннейший камень Грааль". Он становится моральным символом, а не просто насыщает алчущих.

Взамен от рыцарей Грааля требовалось ряд действ:
1) охрана замка храмовниками
2) запрет на любовное служение (только король мог жениться)
3) "табу" на разглашение своего имени и происхождения за стенами замка, в случае же нарушения тайны - немедленный возврат в свою страну.

В общем смысле Грааль выражает идею жертвы и искупления. Грааль – это чаша традиции. Тут можно рассуждать без конца.
Чаша, являющая собой частью круга, означает, де, Луну и женское начало творения. А чаша Грааля ассоциируется с лунным серпом и представляет сосуд для хранения эликсира жизни. Согласно легенде, Грааль сделан из изумруда, упавшего со лба Люцифера, когда тот был низвергнут в бездну. Ну а изумруд, по Генону, связан в индуистской символике с жемчужиной во лбу – третьим глазом Шивы, «органа вечности». Таким образом, потеря Грааля означает как бы потерю внутренней устойчивости, памяти и райского состояния, подверженность смерти и тлению. Поиски же Грааля ассоциируются, соответственно, с поисками энергетического центра опоры, с помощью которого можно перевернуть весь мир.

Обретение чаши, центра означает возвращение в первоначальное состояние, к изначальной вечности. Грааль ассоциируется также с китайским символом неба Пи, которое изображается как круг с отверстием посередине, подобно чаше.
Своеобразную трактовку мифа о Граале дает Д.Андреев в книге «Роза мира» (кн. II, гл. 3.6): "Небесная страна Северо-Западной культуры предстает нам в образе Монсальвата, вечно осиянной горной вершины, где рыцари-праведники из столетия в столетие хранят в чаше кровь Воплощенного Логоса, собранную Иосифом Аримафейским у распятия и переданную страннику Титурэлю, основателю Монсальвата. На расстоянии же от Монсальвата высится призрачный дьявольский замок, созданный чародеем Клингзором: средоточие богоотступнических сил, с непреоборимым упорством стрямящихся сокрушить мощь братства - хранителей высочайшей святыни и тайны. Таковы два полюса общего мифа северо-западного сверхнарода от безымянных творцов древнекельтских легенд, через Вольфрама фон Эшенбаха до Рихарда Вагнера. Предположение, будто раскрытие этого образа завершено вагнеровским "Парсифалем",- отнюдь не бесспорно... и преждевременно. Трансмиф Монсальвата растет, он становится все грандиознее...".

Отблеск его (т.е. мифа) - на "огромных человекообразах" Мерлина, Фауста, Пер Гюнта, Каина, Макбета, Эгмонта, Гамлета, Лира и т.д. "...на их одеждах можно заметить красноватый отсвет - то ли Грааля, то ли колдовских клингзоровских огней. Эти колоссальные фигуры, возвышаясь на различных ступенях художественного реализма, на различных стадиях мистического просветления, похожи на изваяния, стерегущие подъем по уступам лестницы в то святилище, где прибывает высочайшая тайна северо-западных народов...".

3. Легенда о короле Артуре

Как же связаны между собой две великие Легенды средневековья?
Явившись в смутном видении рыцарям Круглого стола, Грааль сообщил им цель и объект мистических поисков и устремлений. Образно выражаясь, без Грааля Круглый стол был обычной посудиной без парусов. Вдув же в них ветер надежд и ожиданий, Грааль реанимировал саму рыцарскую идею. На поиски напитка бессмертия и в реальном и в мифическом мире устремились сотни рыцарей и магов. Ее искали на Востоке, в горах, катакомбах. Согласно преданию, только три рыцаря – Галахад, Парсифаль и Борс, воплотившие в себе высшие рыцарские качества – верность, целомудрие и святость – удостаиваются причащений из чаши, после чего… - момент! - утрачивают интерес и привязанность к физическому существованию и переживают трансформацию, выводящую их на иной уровень реальности (см. Андреева В., Ровнер А. Грааль святой. В кн. «Энциклопедия символов, знаков, эмблем», 2001).
«Тайна Грааля в том, что ищущий не найдет его, - писал в книге «Братство Грааля» Рихард Рудзитис. – Лишь тот, кто призван самим Граалем, может попасть в это священное место. Ибо кто может знать о себе, что он уже достиг совершенства и готов для высокой миссии хранителя Грааля – высокого духа, чье сердце чисто и чья жизнь освящена истинным подвигом?»
В изданиях не раз мелькали сообщения о том, что камень Грааля представляет собой скол радиоактивного элемента – отсюда, де, и вызываемые им странные болезни в виде незаживающих язв, ожогов и мутаций, отсюда и нестерпимый свет, на который нельзя смотреть, и запреты приближаться к элементу. Ульберто Эко в романе «Маятник Фуко» описал это столь красочно, что почти все сомнения отпали: Грааль – это радиоактивный материал, до той поры неизвестный людям. Если прочесть вышеприведенные цитаты в этом ключе, они покажутся дополнительным доказательством версии.
Однако возможно и иное объяснение. Грааль вполне мог быть осколком с инопланетного корабля, аккумулирующим в себе колоссальную энергию и обладающим рядом необычных свойств. Возможно даже, что и разумным. В пользу этого говорят следующие факты: 1) Грааль неравнодушен к этической стороне дел, что материальному предмету никак не свойственно; 2) Грааль способен трансформировать не только причащенных, но и местность вокруг себя, «выводя» ее из обычного пространства, иными словами, преображает естественную среду; 3) ему необходима подпитка, которую он получает в виде облатки – приходящего с небес «голубя». Обыкновенному материальному предмету, хоть и радиоактивному, подпитка не нужна.
Но вернемся к королевству Артура.
Что мы о нем знаем? Знаем, что оно локализовано географически, но по сути безгранично и в то же время - нигде конкретно. Что в нем свои города - Камелот, Карлеон, Тинтажель, свои зачарованные леса - Моруа, Броселианд. Что вся природа этого мира особая - чудесная и небезразличная к поступкам и побуждениям людей (этически неравнодушная). Мир идеальной справедливости – так можно охарактеризовать артуровский союз.
От королевства Грааля его отличает масса деталей.
Во-первых, никаких ясных этических целей у него не было, Круглый стол являлся лишь венцом воинских подвигов, наградой, которой алкал каждый рыцарь. Королевство же Грааля имело вполне внятные этические и практические цели. Оно не только хранило волшебный камень, но и культивировало определенные нравственные идеалы.
Во-вторых, королевство Артура не надо было искать, оно было лишено каких-бы то ни было чудесных свойств (мотив таинственных письмен на пустующем кресле избранника появился в поздних обработках бретонских сюжетов). Мир же Грааля топографически изолирован. У него есть границы, которые нужно охранять, в него можно попасть, пройдя сквозь лесные дебри. Но все это - не более, чем метафора. Королевство это везде, где есть подлинная рыцарственность, и нигде, коль скоро эти высокие нравственные ценности отсутствуют. Поэтому мир Грааля окутан дымкой неясности и таинственности.
В-третьих, королевство Артура не имело четкой организации. Не то – королевство святого Грааля. Если рыцари Круглого стола – просто сборище ратных воинов, то рыцарство Грааля - сообщество благородных духом, мужественных и честных. Поэтому, если первое доступно лишь прославившимся рыцарям, то мир Грааля открыт для всех. Путь в его страну заказан лишь в случае прегрешения против человечности, а также неверующим или просто любопытным, не готовым к служению.
"Чудесное" открывается лишь достойным - таков смысл королевства Грааля.

Любовь Романчук